Балет "Сильфида"

Балет "Сильфида" в постановке Парижской национальной оперы (Франция)

Балет: Жан-Мадлен Шнайцхёффер, в двух актах.
Либретто: Адольф Нурри
Адаптация и хореография: Пьер Лакотт по Филиппу Тальони (1832)
Сценограф: Мари-Клер Мюссон по Пьеру Сисери
Художник по костюмам: Мишель Фресне по Эжену Лами

Роли и исполнители: Сильфида, дух воздуха - Орели Дюпон, Джеймс, жених Эффи - Матье Ганио, Мэдж, колдунья - Жан-Мари Дидье, Эффи, племянница Анны и невеста Джеймса - Мелани Юрель, Шотландское па-де-де - Изабель Сьяравола/Жиль Исоар, Гюрн, крестьянин - Эммануэль Хофф, Анна, мать Джеймса - Виржини Русельер

Продолжительность: 2 часа 57 минут.

Первое представление «Сильфиды», созданной в 1832-м году Филиппом Тальони на мелодичную и ритмически точную музыку Жана Щнайцхёффера, состоялось 12 марта того же года в театре Королевской академии музыки (Гранд-Опера/Парижская опера). Сюжет основан на фантастической новелле «Трильби, или Дух Аргели», принадлежащей перу французского писателя Шарля Нодье, который в духе времени обыгрывает противопоставление возвышенного мира грез - ничтожности земной юдоли слёз. Автором либретто выступил Адольф Нурри, прославленный тенор Парижской оперы, не чуждый также возвышенным литературным упражнениям (считается, что своим эмоциональным пением однажды он вывел на улицы толпы революционно настроенных меломанов и так поспособствовал началу Бельгийской революции). Трогательная история любви и размышления о недосягаемости идеала, - находящегося в непримиримом противоречии с прозой жизни, - переложенные на язык танца, были посвящены великой Марии Тальони, первой исполнительнице партии Сильфиды. Легенда гласит, что именно в этом балете, открывающем романтическую страницу в истории классического танца, Тальони, благодаря новейшей конструкции балетной обуви, впервые встала на пуанты (до нее было принято танцевать на полупальцах). Помимо свободного парения, прорывом в области формы стало введение танца в гораздо большем объеме, чем это было принято ранее. Танец, как чистая форма, и сложные технические приёмы вытесняют пантомиму с ее стремлением к точной передаче сюжета и содержания. Даже костюмы, созданные Эженом Лами, остаются до сих пор частью балетного романтического канона – многослойные пачки.

У французской «Сильфиды» есть русский двойник-долгожитель. Это, как известно, «Шопениана», созданная в 1908-м году Михаилом Фокиным и замыкающая романтическую традицию, положенную «Сильфидой». Со слов крупнейшего исследователя балета Ю.Слонимского, «Сильфида и Шопениана» - начало и конец одной идеи.

Если во Франции «Сильфида» вызвала шквал восторженной критики с первого представления, включая безудержные похвалы Теофилья Готье (будущего либреттиста «Жизели»), то показанный на русской сцене в 1835-м году, большого успеха балет не имел. Должно было пройти два года, чтобы успех был ошеломительным. В сентябре 1837-го года Филипп и Мария Тальони прибыли на гастроли в Санкт-Петербург и потрясли русское общество. Горячими поклонниками Тальони стали буквально все - от публициста и революционера Н.П.Огарева до мрачного мистика Н.В.Гоголя: «Тальони - воздух! Воздушнее ещё ничего не было на свете!» Позже балет стал одной из самых успешных редакций Мариуса Петипа.

Реставрация, а точнее, свободная, хотя и стилистически точная, реконструкция «Сильфиды», предпринятая в 1971-м году Пьером Лакоттом, первоначально предназначалась французскому телевидению. Восторженный прием работы Лакотта у публики и критики уже на следующий год обеспечил балету место в репертуаре Парижской оперы, а затем на сценах ведущих театров мира. Единой балетной записи не существует до сих пор, архив Марии Тальони, доставшийся Лакотту, достался ему по частям и фрагментами. Поэтому вызывает восхищение попадание Лакотта в эпоху – пусть фантазийное, но как нельзя лучше передающее дух времени. Большой романтический стиль удался Лакотту с немеркнущим блеском. Именно с реконструкции «Сильфиды» берет свое начало мода на реставрацию незаслуженно забытых балетов. «Сильфида» стала для современником манифестом художественного совершенства, возвышающим танец до поэзии, таковым этот романтический балет остается до сих пор. Остается только добавить, что техническая безупречность двух звезд Парижской оперы – невесомой Орели Дюпон и атлетически сложенного и темпераментного Матье Ганио - доводят это совершенство до точки, когда слова становятся излишними.

09.10.2013, среда